Я тут очень круто провернулась в отношении к работе. Я убивалась об одну штуку, причём убивалась со всей дури и весьма успешно. При этом абсолютно игнорируя свою любимую фразу "делаю максимально возможное в конкретно заданных условиях ". Фразу говорить люблю, а следую идеальной картинке в голове.

Так вот в голове у меня есть картинка учебного процесса в школе, которая весь прошлый год с треском разбивалась о суровую реальность. Картинка красивая, реальность страшная.

Думала в этом году будет иначе. Нет, реальность все такая же Суровая. А с чего бы ей быть другой, если она всегда тут такая.

Картинка разбивается, а я убиваюсь тем, что такая я хреновая преподавательница, не могу организовать идеальную картинку учебного процесса. Всё время смотрю в зеркало и рожу свою пеняю, вместо того, чтобы хоть раз по сторонам оглядеться.

И вот раз глаза от зеркала отвела, а вокруг постапокалиптика. И вообще что-то как-то не очень удобно в условиях военного положения французский пикник разворачивать, скорее надо походную кухню с гречневой кашей.

Смотрю, а работаю я, оказывается, с детьми, а не с их родителями и тем более не с завучем. А дети просто хотят рисовать. Просто. Рисовать. Не учиться рисовать, а рисовать. Процесс им важен. Они голодные, им гречневая каша нужна, а не чтение стихов на пледе с чашкой чая. А что там родителям надо, дык блин хрен их знает.

Смотрю в зеркало, а там взрослый человек. Который с детьми рисует и этими детьми управляет. Не дети им, не родители и тем более не завуч. Я детьми управляю. И как пошли у меня уроки, и как появилась дисциплина, и какие дети стали сытые и счастливые. Ну и круассанов им тоже перепадает. Я же не могу с ними молча рисовать, обязательно рассказываю, как и что. А они вроде на люстре качаются, а на следующее занятие мне кружку сами рисуют, которую я мелом на доске нарисовала.

Большой я молодец, все-таки!